- Теглев, Илья Степаныч ("Стук... стук... стук...")
- Смотри также Творчество Тургенева
Подпоручик. "Человек среднего роста, довольно плотный, сутуловатый, белокурый, почти белобрысый, лицо имел круглое, свежее, краснощекое, вздернутый нос, низкий на висках заросший лоб и крупные, правильные, вечно неподвижные губы: он никогда не смеялся, не улыбался даже. Лишь изредка, когда он уставал и задыхался, выказывались четырехугольные зубы, белые как сахар. Та же искусственная неподвижность была распространена по всем его чертам; не будь ее, они бы являли вид добродушный". Не совсем обыкновенны были только глаза, небольшие, с зелеными зрачками и желтыми ресницами: правый глаз был чуть выше левого, и на левом глазу века поднималась меньше чем на правом, что придавало его взору какую-то разность и странность и сонливость". "Физиономия Т., не лишенная, впрочем, некоторой приятности, почти постоянно выражала неудовольствие, с примесью недоумения: точно он следил внутри себя за невеселою мыслью, которую никак уловить не мог". Он не производил, однако, впечатления "гордеца": его скорей можно было принять за человека обиженного, чем за гордого человека. Говорил он очень мало, с запинками, хриплым голосом, без нужды повторяя слова. "Высоких слов не употреблял" и прибегал к ним лишь в письме: почерк имел "совершенно детский". И для начальства, и для подчиненных он был офицер "так себе". В школе он считался одним из "самых тупых и самых смирных учеников; по рекомендации двоюродного дяди поступил в конную артиллерию и еле сдал экзамен на офицера. Товарищи его не любили и посещали редко; он сам ни к кому не ходил: присутствие посторонних людей его стесняло". Однако его уважали не за характер или ум, а потому, что считали, что Т. может "выкинуть какую-нибудь необыкновенную штуку". Жил он скромно, по состоянию. И он сам верил в свое "предопределение". За ним установилась репутация "таинственного, фатального человека", и он "сам ухватился за эту репутацию". Она льстила "громадному самолюбию", и Т. поддерживал ее: "молчал и дичился". Он верил "в предчувствия, предсказания, приметы, встречи, в счастливые, несчастливые дни, в преследование и благоволение судьбы, в значительность жизни" и в свою "железную волю", но "на свете ему было тесно", и меланхолия одолевала его, "что-то грызло и мучило". История с Машей, которую он любил страстно и не женился на ней только потому, что она была мещанка, мучила его. "Загубил я ее жизнь — и теперь надо самому долг выплатить", — говорил он, вспоминая последнее свиданье и ее последние слова ("я знаю что мне остается делать"). Предчувствие не обмануло Т.: Маша умерла. В таинственном стуке он услышал ее зов. И несмотря на признание Риделя, что стучал именно он, несмотря на заявление доктора, что Маша умерла от холеры, а не от отравы, Т. не поверил ни тому, ни другому. — "Вы меня узнаете и вспомните обо мне", — сказал он Риделю за несколько мгновений до смерти. К ней вела Т. вера в предопределение и прочие фатальности".
Словарь литературных типов. - Пг.: Издание редакции журнала «Всходы». Под редакцией Н. Д. Носкова. 1908-1914.